Что говорит о «Борне» сам автор?

В январе этого года мы выпустили роман Джеффа Вандермеера «Борн». О книге мы уже подробно рассказали, а теперь предоставим слово самому автору.

«Борна» я начал где-то в 2007-м. Началось все с образа огромного медведя в моей голове, с идеи заброшенного продукта биотехнологий, который начал говорить, и женщины, которая пришла из островной нации в гибнущий город-государство и относится к этому существу, как к своему ребенку. Тогда я написал, может быть, десять тысяч слов, и остановился, потому что не был уверен, что такие отношения персонажей сочетаются с тем стилем и техниками повествования, которыми я на тот момент владел.

Трилогия «Южный предел» очень мне помогла, хоть она и сильно отличается от «Борна». В плане контраста она тоже оказалась полезной. Я понял, что персонажи книг о «Зоне Икс» не могли нормально взаимодействовать друг с другом, и по большей части даже не пытались. А в «Борне» персонажи вкладывают очень много энергии в свои отношения, несмотря на ежедневную борьбу за выживание. Эта любовь и доверие — важные элементы истории.

Я почувствовал, что могу все испортить, если напишу книгу слишком быстро. Я очень долго думал о структуре и персонажах, писал по частям и фрагментам. Затем начал писать по-серьезному где-то в начале 2015, к тому времени в моей голове уже кристаллизовалось все, что касалось персонажей.

Многое из того, что приносит нам комфорт и что мы принимаем, как должное (а это, кстати, и есть причина, по которой мы находимся в такой ситуации), мы можем в любой момент потерять, особенно при нынешних размерах населения. И это не только вопрос перехода на солнечную энергию. Это вопрос изменения нашей философии. Вопрос умения жить, в более или менее апокалиптической и пост-апокалиптической обстановке, что бы мы ни понимали под словом «апокалиптический».

«Борн» я бы назвал научной фантазией, тут я не заботился о реализме в обычном смысле. Рахиль, от лица которой рассказана история, находится на самом нижнем уровне восприятия окружающего мира. Например, воздействия огромного медведя, который возник как биотехнология, созданная Компанией. Она не ученый, и происхождение медведя волнует ее не так сильно, как угроза с его стороны. И это позволяет мне делать экстраполяцию и сопоставления, не требующие огромного количества объяснений о, скажем, биотехнологиях. И это, честно говоря, отражает то, как биотехнологии начинают проникать в нашу жизнь — сплайсинг генов становится таким простым, что доступен непрофессионалам.

Таким образом, биотехнологии станут подобны смартфонам, которыми мы пользуемся, хорошо это или плохо. Мы это делаем, и в какой-то степени это кажется нам чудом, но большинству из нас неизвестно их внутреннее устройство — множество этических и моральных вопросов было отброшено по пути, оставлено без ответов.

Источник «Guernicamag»